Вокруг России

Прямая речь

13 ИЮЛЯ 2015 г.

Георгий Чижов, политолог:

Как и все разговоры про «Правый сектор», новости об их действиях в ответ на события в Мукачево преувеличены. Эта организация вчера действительно поставила блокпост на подступах к Киеву, но расчёт был, скорее, на пиар-эффект. Они утверждали, что будут препятствовать проходу техники в сторону Мукачева, но это не логично, потому что от столицы до Мукачево 800 с лишним километров, и само предположение о том, что военная техника пойдёт туда из Киева, звучит достаточно бредово. Да и кто бы позволил её туда отсылать.

Митинги в поддержку «Правого сектора», прошедшие вчера в большинстве регионов, но собравшие в каждом достаточно маленькое количество людей, показали и без того очевидную вещь: сторонники «Правого сектора» есть по всей стране, но количественно они не являются большой силой. Причём на востоке Украины, кроме, конечно, Донецка и Луганска, население очень поляризовалось, и среди тех, кто в принципе поддерживает единство Украины, доля сторонников радикальных движений даже выше, чем в остальной стране. Там вопрос стоит остро, и люди меньше склонны к умеренности.

Скорее всего, теперь будет найден какой-то компромисс. Либо забаррикадировавшиеся бойцы сдадутся на каких-то условиях, как это было с ротой «Торнадо», когда все также ожидали штурма, но вместо этого удалось тихо договориться. Либо они просто испарятся из того места, где их якобы блокируют. Что касается политических последствиях, то они, скорее всего, будут. На этом примере опять встал во весь рост вопрос о необходимости жёсткого подчинения всех вооружённых групп официальным силовым структурам. Потому что, видимо, среди участников конфликта были и фронтовики, что ставит вопрос о том, каким образом они оказались за полторы тысячи километров от линии фронта с оружием и боевой техникой. Встаёт проблема того, что «Правый сектор» не может существовать в качестве отдельной, неподчинённой государству силовой структуры, и на эту проблему придётся отвечать. Государство утрачивает монополию на насилие, но сейчас, скорее всего, произойдёт какой-то существенный сдвиг в обратную сторону.

При этом, если взять начало и даже середину лета прошлого года, то добровольческие батальоны стали тогда тем костяком, который позволил не расползтись сепаратизму. Они сыграли огромную роль в начале конфликта. Но сейчас сама армия уже другая, а батальоны вошли в её состав, пусть и с некоторыми оговорками. Кроме «Правого сектора» параллельных структур уже нет. Так что речь сейчас идёт не о том, чтобы разоружить всех добровольцев. Конечно, возникают случаи вроде того, что было с ротой «Торнадо», но это особая история. А что касается тех, кто подчинён непосредственно «Правому сектору», то непонятно, сколько именно в этой организации вооружённых людей. По словам её официальных представителей, у них два батальона на фронте, и ещё 17 или 18 в тылу, но в реальность этих 18 верится с трудом. Однако те два, которые точно есть, расположены на тяжёлых направлениях. Вчера появилась «утка» о том, что они отошли от занимаемых позиций, но это уже было опровергнуто представителями «Правого сектора», а также независимыми наблюдателями, подтвердившими, что батальоны стоят на местах и выполняют поставленные задачи.

Кроме того, хотелось бы привлечь внимание к первопричине вооружённого конфликта, а именно — к всеобъемлющей коррупции в Закарпатской области, которая конкретно там складывается вокруг контрабанды. Вообще в каждой области Украины есть свои виды незаконного бизнеса, вокруг которых происходит коррупционный процесс и сращивание криминальных структур с государственными.

Но Дмитрия Яроша в данном случае мало кто считает борцом с воровством. Почти что ни у кого нет сомнений в том, что в этом конфликте обе стороны имели отношение к криминальному бизнесу и просто «выясняли отношения». Что касается перспектив главы «Правого сектора» в Верховной Раде, то удалить его оттуда чрезвычайно сложно, и депутатской неприкосновенности его вряд ли лишат. Тем более что он, скорее всего, не имеет никакого отношения к этой ситуации. «Правый сектор» напоминает военно-политическую франшизу: с одной стороны, если уж Ярош в какой-то момент дал согласие на то, чтобы какая-то группировка представляла его организацию в Закарпатской области, ему не удастся сказать, что он не имеет к ней отношения, так как после этого его перестали бы признавать лидером и в других областях. Но, с другой стороны, сам он вряд ли знал об этом конфликте. Как и любой политик, он попытается получить из сложившейся ситуации какие-то дивиденды, но они не будут значительными. Общество на самом деле уже определилось, часть тех, кто хочет более радикальных действий, давно поддерживает «Правый сектор», а те, кто уверен, что Ярош встроен в существующую систему политических отношений, получат лишнее подтверждение своей правоты.

Конечно, он может сделать политическую ошибку, например, начать отстаивать независимость «Правого сектора» как вооружённой структуры и в этом случае столкнуться с жёстким противостоянием государства. Но он достаточно здравый политик, который не станет нарываться на неприятности.

Закарпатская область вообще специфическая, она – одна из самых клановых на всей территории Украины. Благодаря этому она, зачастую, давала и аномальные электоральные результаты. Например, когда Виктор Балога, неформальный, а в какие-то годы и формальный лидер области был главой администрации президента Ющенко, тот одержал победу только в этой области из всей Украины. Точно также там, в единственном регионе на всю страну, побеждала социал-демократическая партия, созданная Виктором Медведчуком. Острые ситуации, подобные нынешней, возникают, когда между несколькими кланами, управляющими областью, происходят конфликты. Самое интересное, что местное население с таким положением согласно, и в противостоянии своих кланов и Киева может встать на сторону кланов, что дополнительно усложняет наведение порядка.