В Кремле

Прямая речь

6 АПРЕЛЯ 2016 г.

Георгий Сатаров, аналитик, президент Фонда ИНДЕМ:

Вряд ли новая структура будет как-то принципиально иначе функционировать. Может быть, там кому-то подбросят денежек для верности, но, как справедливо писали некоторые комментаторы, создатели всей этой конструкции страдают синдромом непрочитанных книжек. Они плохо знают историю и не помнят, что чем ближе оказывается вооружённая сила к телу императора, тем больше шансов у этого императора быть скинутым той самой силой, а не какой-либо другой.

И то, что Золотов, возглавляющий Национальную гвардию, будет подчиняться непосредственно Путину, а не через министра, что убирает одно лишнее звено для отдачи команды «стрелять», никак не повлияет на конечный результат. Потому что он определяется не количеством первых звеньев, а состоянием конкретных исполнителей и тех, кто работаем с ними непосредственно, начиная от полковника и ниже. Так что переподчинение никак на них не влияет. Поэтому предполагаемая надежда императора, что Национальная гвардия может укрепить его позиции в случае каких-то неприятностей, неважно, откуда они придут, довольно призрачная.

Андрей Солдатов, главный редактор сайта Agentura.ru:

По большому счёту ничего сильно не поменяется. Выглядит всё очень страшно, но на самом деле происходящее имеет отношение скорее к карьере Золотова, которому удалось провернуть схему, упоминавшуюся ещё год назад. Его структура превратилась в независимую организацию, а МВД получила взамен ФСКН с добавкой в виде Федеральной миграционной службы. Если говорить с точки зрения внутренних войск, то все задачи, которые перед ними стояли, сейчас поставлены перед Национальной гвардией. Давно предполагалось, что внутренние войска являются той структурой, которая будет действовать в случае протестов, волнений и кризисов, и это осталось.

Конечно, в Национальную гвардию вливаются структуры, которые раньше не входили в состав внутренних войск и существовали сами по себе, такие как ОМОН, СОБР и так далее. В нормальной стране можно было бы предположить, что теперь с дублированием будет покончено и произойдёт сокращение аппарата этих подразделений. Но поскольку мы живём в России, то хорошо понимаем, что никакого сокращения не произойдёт, то есть даже тут ничего не поменяется.

Что касается практической сферы, то все люди, посещающие митинги протестов, и так видят чёткую координацию между ОМОНом и внутренними войсками. Это было, например, на всех маршах 31 числа. На рабочем уровне координация у них уже налажена. Так что переименование в Национальную гвардию вряд ли изменит что-то в задачах, подходе и идеологии.

Многие комментаторы удивляются реализации такого «американского способа», когда появляется отдельная вооружённая структура, подчиняющаяся непосредственно президенту, а не МВД. Но вообще-то у нас все силовые ведомства подчинены президенту, потому что это так называемые ведомства со звёздочкой, прямого подчинения. А внутренние войска, начиная ещё с событий в Москве в октябре 1993 года, приобрели квазинезависимый статус. Министерство внутренних дел их номинально контролировало, но по большому счёту они всегда были «вещью в себе». У них была собственная идеология, собственный кодекс поведения.

Более того, внутренние войска всегда называли армией. Например, их разведка считает себя армейской разведкой. То есть у них абсолютно своё место и положение, которое они занимают уже 15 лет. Причём нельзя забывать, что если в самом аппарате МВД периодически происходили какие-то сокращения, хотя бы номинальные, то внутренние войска не сокращались никогда. Они всегда ощущали «фактор роста», который питал их амбиции всё больше, и они чувствовали себя все увереннее и увереннее. И то, что они получили наконец полную независимость, вряд ли принципиально изменит способ их действий.