В экономике

Ни слова, о друг мой, ни Доха…

18 АПРЕЛЯ 2016 г. АЛЕКСАНДР РЫКЛИН

Мы, друзья, далеко не в первый раз за последнее время констатируем пренеприятнейшее для нынешнего правящего класса России обстоятельство — фортуна от Владимира Путина отвернулась, его путеводная звезда погасла или намеренно вводит в заблуждение российского президента. (Чего, учитывая сложившуюся международную обстановку, исключать никак нельзя.)

Провал переговоров в Дохе по вопросу о заморозке уровня добычи нефти влечет за собой самые разнообразные последствия. Но все эти последствия объединяет одна общая черта — любое из них ускоряет обрушение российской экономики. Причем сегодняшний обвал цен на нефть и сопутствующее падение нашего рынка ценных бумаг и национальной валюты далеко не самые тревожные результаты срыва переговоров в Дохе. Гораздо важнее другое: России ясно дали понять, что комфортных для нее цен на углеводороды в какой-нибудь актуальной перспективе ожидать не следует. И не потому, что цивилизованный мир так ненавидит сегодняшнюю Россию, находится в постоянной тревоге по поводу ее агрессивной политики на международной арене, полностью утратил политическое доверие к Владимиру Путину и теперь будет делать все возможное для ослабления режима его личной власти. (По крайней мере, это не основная причина.)

Миру высокие цены на энергоносители больше не нужны, они противоречат основному тренду, тормозят развитие. Отдельно стоит отметить тот факт, что в Дохе этот тезис был разъяснен России довольно оскорбительным образом. Участники переговоров не стеснялись по ходу дела менять свои позиции и игнорировали предыдущие договоренности. Арабские нефтедобывающие страны совершенно неожиданно заявили, что не пойдут ни на какое сокращение добычи нефти, если соглашение не охватит весь рынок. (Речь, разумеется, в первую очередь шла об Иране, который изначально декларировал прямо противоположную позицию: нарастить собственную добычу до досанкционных показателей.) Повторю: еще накануне это условие исламской республики не ставилось во главу угла, что, собственно, и вселяло надежду на положительный итог саммита в Дохе, а главное — стимулировало рост цен на нефть все последние месяцы.

Краткосрочные последствия от этого события для России очевидны и описываются предельно просто. Нас ждет неизбежное секвестрование социальных статей бюджета (понятно, что «обронку» и силовиков Путин не тронет — это святое), драматичное сокращение расходов на медицину и образование, дальнейшее снижение курса национальной валюты и капитализации биржевого рынка. Вряд ли стоит сомневаться в том, что подобная ситуация в отечественной экономике приведет к резкому падению жизненного уровня среднестатистического гражданина России. Что же касается политических последствий кризиса, то их прогнозировать существенно труднее.

Мы же не можем знать, когда этот самый «среднестатистический гражданин России» в полной мере осознает, что все его беды происходят вовсе не по вине коварной «мировой закулисы», а явились следствием политики родных властей во всех без исключения сферах государственного управления. А вот когда он это осознает и возмутится, то не просто предъявит Владимиру Путину счет, но и потребует его немедленно оплатить. И сразу выяснится, что платить Путину нечем, что он — банкрот. Что построенная им система государственной власти не может обеспечить приемлемого уровня  жизни для подавляющего большинства граждан России. Тут-то и наступят политические последствия сегодняшнего, казалось бы, сугубо экономического кризиса.    

Фото: Oil Well at Sunset. Francois Jacquemin/FogStock/ТАСС