В обществе

Прямая речь

11 ЯНВАРЯ 2017 г.

Лев Рубинштейн, поэт, публицист:

Я вступил в ПЕН-центр очень давно, в начале 90-х годов. Времена тогда были совсем другими, и мне было интересно и даже в какой-то степени почётно присоединиться к международной организации, занимающейся заступничеством в отношении всех тех, кого преследуют за слова, буквы, картинки и так далее. К тому же, там собралась очень достойная публика.

Но, как говорят писатели, шли годы, времена менялись, а ПЕН оставался прежним. И постепенно он маргинализировался, превратившись непонятно во что. Там проходили собрания, были какие-то мероприятия, но за редчайшим исключением своей непосредственной функции он не выполнял. Я несколько раз звонил в ПЕН, когда узнавал, что на кого-то завели дело или кого-то посадили, и говорил: «Это же наша тема, давайте реагировать!» Мне отвечали, что всё решат в исполкоме. Но в какой-то момент туда пришло несколько новых и активных людей, прежде всего – Людмила Улицкая. Она привлекла к этому меня, и мы стали себя более энергично вести. Это было связано, в первую очередь, с событиями на Украине, мы делали совместные заявления с украинским ПЕН-центром и вообще налаживали активную жизнь.

Однако руководству это совсем не понравилось, и нас стали вытеснять. Сначала Улицкую фактически вынудили уйти из состава ПЕН. Я сам какое-то время удерживался от решительных шагов, просто потому что был там уже давно, а рвать старые связи очень больно. Вместо этого я пытался занять активную позицию, что-то говорить, подписывать совместные заявления. Но вчера, когда стало известно, что несколько человек, включая Сергея Пархоменко, оттуда просто выгнали, это стало последней каплей. Я просто встал и написал заявления о своём выходе. Потом я направил его по адресу, но решил также опубликовать. Почти одновременно со мной решили выйти Георгий Чхартишвили (Акунин) и писатель Александр Иличевский.

Если говорить об альтернативных структурах, то надо помнить, что хотя международный ПЕН-центр очень полезный, он, как и любая подобная организация, является структурой бюрократической. И я не уверен, что в стране может быть два ПЕН-центра. Но если в России появится какая-то альтернативная организация писателей, которая займётся реальной правозащитной деятельностью, то я бы в неё вступил. Хотя у меня самого нет сил и темперамента заниматься созданием чего-то подобного. Но пока об этом никто не заговаривал. Кроме того, в составе ПЕН-центра ещё остаётся несколько активных людей, которые надеются бороться изнутри. Я им желаю успеха, поддерживаю и поощряю, но у меня самого нет такого темперамента.