В обществе

Михаил Ходорковский обнародовал цель и пути ее достижения

2 МАРТА 2017 г. АЛЕКСАНДР РЫКЛИН

Итак — строительство российской гражданской нации. Вот, к чему призывает двигаться Михаил Ходорковский, человек, который не скрывает своих амбиций принять в этом строительстве самое непосредственное участие, а возможно даже — его возглавить. В первую очередь именно поэтому его очередная программная статья, опубликованная 1 марта, представляет для нас несомненный интерес. Ключевой тезис заявления (а возможно — и манифеста) декларировался Михаилом Борисовичем уже не раз, но актуальности очевидным образом не утратил, раз автор считает необходимым периодически к нему возвращаться. Формулируется он примерно так: транзит власти неизбежен. Но в процессе придется решать две основные задачи. Во-первых, он, этот самый транзит, должен быть бескровным, а во вторых, в результате власть должна оказаться в правильных руках. Не являюсь сторонником пространных цитат, но тут без нее явно не обойтись: «Для решения задачи бескровного транзита власти нам нужно начать думать вместе. Кому это «нам»? Нам — «русским европейцам», тем, кто решил работать на нынешнюю власть в надежде, что это меньшее зло, и тем, кто порвал с ней всякие контакты, считая это не достойным. «Лоялистам» и «непримиримым», сторонникам большей роли государства в экономике и приверженцам либеральных идей, тем, кто за «крымнаш», и тем, кому произошедшее совсем не нравится».

Ну, знаете, если альянс с Кудриным, Шуваловым, Грефом и Чубайсом (я никого не забыл?) действительно позволит избежать кровопролития во время активной фазы обрушения нынешнего режима, то мне невозможно представить себе вменяемых представителей российской оппозиции, которые от такого альянса откажутся. Но вот тут-то и возникают определенные сомнения. В чем для оппозиции может состоять ценность так называемых «системных либералов»? В том, что в «час икс» они используют накопленный за время верного служения путинскому режиму административный ресурс (например, заручившись поддержкой некоторой части силовиков), чтобы минимизировать риски реального гражданского конфликта. Но если эта их возможная роль не вызывает сомнений, то в чем смысл проведения каких-то совместных конференций и круглых столов на предварительном этапе? (А эта идея так же присутствует в обсуждаемой нами статье Михаила Борисовича.) Предположим, условный Чубайс или конкретный Греф сядут в Лондоне за один стол с Ходорковским, Навальным, Каспаровым, Касьяновым и т.д. и начнут содержательный разговор о будущем России. И в тот же самый день против каждого из них в упомянутой выше России будет возбуждено по сорок восемь уголовных дел. Но нам-то в «час икс» нужен Шувалов, который вице-премьер и сохраняет определенные рычаги управления и влияния, а Шувалов, который сидит в Лондоне или в Лефортово, нам зачем? Какой от него прок, кроме, извините, репутационного геморроя?

Необходимость консолидации людей с разными взглядами г-н Ходорковский объясняет следующим образом: «Испуганно открещиваясь от доброжелательных контактов с неприемлющими нынешнюю ситуацию в России людьми, можно продемонстрировать лояльность Кремлю, но потерять перспективу. И точно так же — придерживаясь самой принципиальной и самой крайней точки зрения, отказываясь от сотрудничества с более умеренными, можно быть великим публицистом (что тоже важно), но это не поможет в достижении поставленной цели — реальном преобразовании России».

Готов согласиться. Только в условиях, когда никакого Кремля (в его нынешней ипостаси) уже не будет, люди сами получат возможность выработать отношение к той роли, которую те или иные политики сыграли в становлении путинской корпорации, в ее укоренении во власти. Потому что, когда СМИ получат реальную независимость, роль эта детальнейшим образом будет описана. По моему глубочайшему убеждению, никакая искусственная консолидация общества с формальным сглаживанием углов результата не даст. Люди сначала должны узнать правду, потом выработать свое отношение к услышанному и сформировать позицию. Очевидно же, что первая свободная кампания по выборам в новый российский парламент пройдет под знаком ревизии предыдущего царствования, хотим мы этого или нет. Потому что так устроена свободная политическая жизнь. И внутри этой кампании те, кто против аннексии Крыма, и те, кто счастлив возвращению полуострова в «родную гавань», окажутся непримиримыми антагонистами. Я, кстати, вторых не готов признавать «русскими европейцами». Отношение к захвату Крыма — не ситуационная позиция, а базовая. Что же касается ограничительных мер в отношении нынешних путинских чиновников, то обсуждать сегодня масштаб будущей люстрации, конечно, рано. Люстрация, как и выработка индивидуального отношения к тем или иным представителям нынешнего путинского истеблишмента, возможна только после самого широкого и подробного разговора о деталях и нюансах почти уже двадцатилетнего путинского правления, после которого необходимость и даже безальтернативность люстрации станет, как мне кажется, очевидной для большей части ответственного общества.

Что же касается кулуарных переговоров с путинскими системными либералами, то я двумя руками — за. Конечно, важно, чтобы нашелся человек, который в ключевой момент отопрет дверь изнутри, и ее не придется взрывать. Давать определенные гарантии этим людям — несомненно, но обсуждать с ними будущее устройство России — зачем?    

Фото: Yves Logghe/АР/TASS