В обществе

Минкульт решил отменить «Смерть Сталина»

24 ЯНВАРЯ 2018 г. ИГОРЬ ЯКОВЕНКО

Завтра, 25.01.18, в России должна была состояться премьера англо-французской комедии «Смерть Сталина» режиссера Армандо Ианнуччи. Премьеры не будет, поскольку Минкульт отозвал прокатное удостоверение по просьбам общественности.

Тут важно раскрыть вот этот псевдоним — «общественность». Можно с высокой долей уверенности утверждать, что в состав «общественности» никогда не войдет ни один читатель этого текста, а также люди типа писателей Войновича, Улицкой, Шендеровича или режиссеры типа Мирзоева, Серебренникова, Учителя. «Общественность» — это член Общественного совета Минкульта Павел Пожигайло, который еще в сентябре 2017-го начал присматриваться и принюхиваться к сомнительному изделию, изготовленному в странах НАТО, и обнаружил там массу провокаций. «В ленте оскверняются наши исторические символы — советский гимн, ордена и медали», — наябедничал Пожигайло в обращении в Минкульт. Более того, Пожигайло обиделся, что «маршал Жуков изображается придурком», а также обнаружил в фильме «сцены чрезмерного насилия», на основе чего сделал вывод, что содержание «Смерти Сталина» противоречит правилам выдачи фильмам прокатного удостоверения.

Павел Пожигайло — выпускник Серпуховского высшего военного командного училища, обучался в адъюнктуре ГРУ, затем, понятное дело, стал депутатом Госдумы, а потом, что логично при такой биографии, заместителем министра культуры РФ. Последние годы сидит в Общественной палате РФ и надзирает за культурой в стране в рамках соответствующего общественного совета. Помимо общественного палаточника Пожигайло в общественном просмотре с последующим осуждением фильма приняли участие: режиссеры Никита Михалков, депутат Госдумы Елена Драпеко, писатель Юрий Поляков и другие представители патриотической культурной общественности. Осудили все. Писатель Юрий Поляков вынес вердикт: «Сатирическая британская комедия не должна демонстрироваться в России из-за признаков идеологической борьбы с нашей страной».

Не остался в стороне и телевизор. «Где заканчивается юмор и начинается издевательство?» — заинтересовался сотрудник «России 1» Георгий Подгорный. Патриотическую общественность возмутила сама обстановка, в которой показана смерть Сталина. «Если в комедии умирающий вождь лежит в луже мочи, может быть, это не просто комедия, но спланированная провокация?» — размышляет патриотическая общественность.

С лужей мочи, конечно, Армандо Ианнуччи дал маху. Приперся в дом повешенного со своей веревкой. За две недели до Олимпиады собрался тыкать россиян носом в лужу мочи, в которой утонул их любимый вождь. Грубый и бестактный человек, этот Ианнуччи. А главное, совершенно бездуховный…

Одним словом, общественность единогласно постановила, что фильм — мерзость, провокация, идеологическая диверсия, лишен всякой художественной ценности, а посему прокат его в России совершенно невозможен, так что «Смерть Сталина» в России откладывается на неопределенное время.

Сталинизм в путинской России не носит характера государственного культа, но имеет все признаки того, что можно назвать «государственно санкционированным уважением». В путинской России есть строго фиксированный перечень смешного. Смешны все без исключения политики Запада. В какие-то моменты допускается смеяться над Эрдоганом, а вот смех над Ким Чен Ыном — это уже дурной тон и признак политической близорукости. Очень смешно все что в Украине: политики, армия, экономика, культура, язык. В Крыму ничего смешного нет. В России надо потешаться над оппозицией, причем над несистемной следует хохотать в голос, хлопая себя по ляжкам, а над оппозицией думской надо подтрунивать по-доброму. Излишне напоминать, что любая форма иронии по отношению к Путину означает выбрасывание из медийного поля и автоматом зачисление в экстремисты.

Диктатура признает только садистский смех над врагом, лучше всего над его трупом. С иронией, а тем более с сатирой диктатура несовместима. В сентябре 1940 года в кинотеатрах США вышел фильм Чарли Чаплина «Великий диктатор» — политическая сатира на нацизм и персонально на Гитлера. Фильм был запрещен в Испании, Японии, Перу, в ряде других стран. В США по поводу проката «Великого диктатора» была истерика со стороны тех, кто боялся, что фильм может навредить отношениям между США и Германией. Гитлер и Сталин фильм посмотрели. О реакции Гитлера данных нет, хотя Чаплин писал, что отдал бы многое, чтобы о ней узнать. Сталину фильм не понравился, он отметил его низкую художественную ценность, и советские граждане «Великого диктатора» не увидели.

Цензура в путинской России была с самого начала, с первого его президентства. Сейчас она институциализировалась, затвердела, приняла системный облик. Два государственных органа окончательно превратились в цензурные ведомства. Роскомнадзор — это цензура в области СМИ, ведомство Мединского — цензура в сфере культуры. В отличие от цензурной практики советского Главлита, цензура в путинской России не имеет четких критериев запрета. «Ежедневный журнал» уже несколько лет пытается узнать, за что конкретно его блокируют. Ни Роскомназор, ни прокуратура не в состоянии дать на эти настойчивые вопросы внятного ответа. Это единичный пример, за которым стоит практика цензуры.

Минкульт только что снял с проката фильм «Приключения Паддингтона-2», милую семейную комедию о смешном медвежонке. За что пострадал забавный зверь, которого Россия считает своим символом, в Минкульте не смог ответить ни один человек. Говорят, что медвежонка убрали, чтобы не мешал триумфальному шествию «Движения вверх». Потом, правда, «Паддингтона-2» вернули, но ощущение идиотизма осталось.

Цензура в условиях почти всеобщего Интернета — это не сокрытие информации. Это символ, демонстрирующий государственную точку зрения на информацию. Сталин — это очень важно и серьезно. Можете не любить, но уважать обязаны. Путин — еще более важно и еще более серьезно. Любить и уважать обязаны все, кроме нацпредателей.

И напоследок, о цензорах. У Корнея Чуковского в дневнике есть запись: «Во главе союза писателей, равно как и во главе всех журналов — по замыслу начальства — должны стоять подлецы». В путинской России отбор на руководящие посты имеет тот же нравственный критерий, но ведется намного более строго, чем в СССР.

 

Фото: кадры из фильма "Смерть Сталина"/ovideo.ru