В Кремле

Прямая речь

6 ИЮНЯ 2018 г.

Дмитрий Орешкин, политолог:

У этого мероприятия есть несколько составляющих. Во-первых — новый визуальный формат. Это уже 16-я «прямая линия», и весь процесс приедается. Чтобы люди смотрели, нужно добавить немного драматургии, смысловой и визуальной. Это новая задача решается старыми советскими технологиями, которые называются «селекторное совещание», только под камеру. «Разговоры с трудящимися» ожидаются в меньшей степени. Этот формат тоже советский, и сильно напоминает «киножурналы новостей», в которых показывали, как проходит собрание рабочих какого-нибудь комплекса, смелые доярки выступают от лица народа с предложениями и критикой, после чего тут же вносятся какие-то поправки. Это было переведено на телевизионный язык.

Но сейчас в руках у Владимира Владимировича будут заранее подготовленные претензии граждан, с которыми он в прямом эфире станет «мылить шею» конкретным исполнителям, например, губернаторам. Это придаёт новую драматургию, потому что все будут смотреть, как губернаторы мучаются «на крючке» и оправдываются, и, с одной стороны, аплодировать Владимиру Путину, а с другой — подкреплять ощущение, что только из центра можно руководить этой страной. Только в ручном режиме.

При этом есть вторая позиция, тоже вполне советская, она была озвучена Песковым и заключается в том, что у Путина будут готовые данные и они помогут губернаторам оценить реально ситуацию в своих регионах. Это неосознанное проявление абсолютно советского централизма. Губернатор теоретически должен лучше, чем кто-либо в Кремле, знать, как обстоит дело у него в регионе, и раз в несколько лет проходить «экзамен на эффективность» перед лицом избирателей. Но исподволь признаётся, что электоральный контроль снизу — это фасадная вещь, а государь на самом деле получает от народа, с которым он един, информацию и уже сверху доводит её до губернатора. Который сидит, как Бобик, и внимает указаниям.

Такая картинка придаёт новую визуальную легитимность Владимиру Путину. Потому что получается, что Царь и Народ едины, а феодалы, бояре и прочие государевы слуги нерадивы и некомпетентны. И только Государь может их вздрючить как следует и заставить работать. Народ, естественно, аплодирует, но де-факто это означает, что мы не имеем в стране никакого контроля над губернаторами снизу. Это конституирует модель ручного управления, когда все нити сходятся в одной руке у человека, которому сверху всё видно. И он теперь будет, с помощью народа, объяснять губернаторам, что у них на территории происходит. Это господин Песков называет «новацией», хотя фактически это скрытое возрождение централизации сталинского образца.

Третья составляющая, про которую никто не говорит, связана с тем, что секрет политического долголетия Владимира Путина заключается в том, что он, по мнению народа, оторван от повседневных неурядиц. Он сидит высоко, глядит далеко, решает важные задачи, даёт отпор Соединённым Штатам, поднимает Россию с колен, побеждает Украину, Грузию, Чечню и вообще всех, кто под руку подвернётся. Но при этом к нему совершенно не пристают каждодневные проблемы: рост цен, безработица, падение курса рубля, подорожание бензина. В глазах массового избиратели за это несут ответственность неприятные «бояре»: члены правительства, губернаторы, депутаты. А Путин отделён от них ментальной пропастью.

Однако сейчас он должен в тактическом смысле послать избирателям сигнал, что он держит руку на пульсе, всё контролирует, но, поскольку геополитические проблемы не дают повода для позитивных новостей, придётся заняться внутренними делами. И, демонстрируя собственную компетентность, информированность и заботу о народном благе, он «расплавляет» тот самый тефлоновый барьер, который охранял его от плохого. Он принимает на себя ответственность за повседневную жизнь, так как должен будет говорить про цены на бензин и остальное.

Однако реальных ресурсов нет, и сделать он ничего не может. Он не может начать строительство новосибирского метро, не потому, что жадный, а потому что средств нет. Он не может начать строительство моста через Лену, потому что построил мост через Керченский пролив, а на два моста ресурсов нет. И опасность ситуации заключается в том, что он в глазах избирателей начинает отвечать за скучные, повседневные и невыигрышные проекты. Он не сможет понизить цены на бензин или повысить зарплаты.

Люди между тем смотрят телевизор и помнят: Путин что-то обещал. Конечно, система промывки мозгов у нас хорошо работает и все уже забыли об обещании в два раза поднять ВВП или сделать рубль тихой гаванью для мировых финансов. Но люди не хотят этого вспоминать, им надо хоть кому-то верить, и они верят Путину. Однако теперь речь пойдёт о личных доходах, а не о каком-то ВВП. Путин вынужден обещать решить проблемы, а решить их не сможет, в результате к нему появятся претензии, раньше проходившие мимо него. Хотя так тоже бывало. Все всплески популярности Путина были связаны с войнами: чеченской, грузинской и украинской. А между ними рейтинг проседал, потому что внутренние проблемы решаются хреново.

Так было в СССР. Шли от победы к победе, но с какого-то момента люди начали над этим смеяться. Есть такой риск и для Владимира Путина. Его пытаются избежать с помощью нового визуального ряда: а подайте сюда губернатора, давайте его казним. Если кого-то отправят в отставку в прямом эфире — это будет замечательно. Некоторые будут смотреть телевизор только ради этого, приятно смотреть, как начальники мучаются.