Прямая речь

Отдельной интригой стало избрание предстоятеля единой поместной церкви, которым в итоге стал не Филарет (вопреки ожиданиям), а митрополит Переяславский и Белоцерковский Епифаний. Впрочем, его считают правой рукой Филарета.

Светлана Солодовник, религиозный обозреватель "ЕЖа":

Собор прошел не так триумфально, как хотелось бы сторонникам автокефалии: на нем присутствовали 42 епископа Киевского патриархата, 12 — Украинской автокефальной церкви и всего два из УПЦ МП. Если бы московская церковь, самая значительная в Украине, была представлена на соборе большим количеством архиереев и клириков, у противников автокефалии было бы меньше оснований говорить, что томос «навязан извне». Во многом это, конечно, результат беспрецедентного давления Москвы — стилистически совершенно очевидно, что решения Архиерейского собора УПЦ МП, который прошел 13 ноября и запретил своему епископату, духовенству и мирянам участвовать в объединительном соборе, если не написаны в Москве, то уж точно под диктовку Москвы. А дальше пошли угрозы наказать ослушников, таинственная история исчезновения митрополита Агапита, которого то ли арестовала СБУ, чтобы привезти на собор, то ли, наоборот, выкрал депутат Рады и один из главных спонсоров УПЦ МП Вадим Новинский, чтобы помешать участвовать в соборе… В общем, страсти всячески нагнетались, и это сделало свое дело.

Но страсти нагнетала не только Московская патриархия — СБУ, нельзя не признать, внесла свою лепту. Инициировав сразу несколько дел против епископов МП, она, вполне возможно, отвратила тем самым от участия в соборе других.

При таком перевесе на соборе архиереев Киевского патриархата (а стало быть, и клириков, и мирян, поскольку формула представительства была такая: один епископ, один клирик и один мирянин или монах) неудивительно, что главой церкви был избран управляющий Киевской епархии УПЦ КП митрополит Епифаний. Одновременно это некоторая уступка Филарету, который смиренно отстранился от выборов, несмотря на все свои предсоборные заявления: Епифаний — его ставленник.

Что касается дальнейшего, то ситуация, конечно, очень непростая и многое будет зависеть от того, насколько аккуратными будут действия Православной церкви Украины и украинского руководства, которые в этом деле, как это ни печально, повязаны. И не в последнюю очередь, от того, насколько Константинополь готов вкладываться в эту историю. Другие события в православном мире, к сожалению, показывают, что Константинополь всерьез не готов вкладываться в то, что не представляет для него насущного интереса — я имею в виду ситуацию с Архиепископией русских приходов в Европе. Раз — и без всяких переговоров и предупреждений Архиепископия, хранительница духовного наследия послереволюционной русской эмиграции, была распущена. Перестала быть интересной, одни от нее неприятности — и распущена. Теперь ее приходы ждет скорее всего рассеяние, и это очень горько.

Пока Константинополь весьма заинтересован в ПЦУ — для него это огромная новая паства, приращение церкви, которая на самом деле совсем невелика. Но осознает ли он, с какими трудностями придется столкнуться? На объединительном соборе в Киеве председательствовал один из ближайших сподвижников Варфоломея митрополит Галльский Эммануил, рабочим языком собора был английский. Конечно, неплохо, если украинские православные всех рангов выучат английский, но для успеха дела, мне кажется, неплохо будет, если и греки выучат украинский.