В обществе

Прямая речь

13 МАЯ 2019 г.

Андрей Колесников, журналист:

Вопрос, допустят ли Соболь до выборов или нет, пока ещё не решён. Может быть, властям захочется показать широкой публике, что сторонники Навального проигрывают выборы даже в столице, и тогда её пустят. А может быть, в этом уже и нет нужды. Скорее всего, это решение сейчас в стадии принятия. Но если её пустят на выборы, то с Федермессер, конечно, связываются надежды мэрии на то, что она сможет показать: радикальные оппозиционеры не очень успешны с электоральной точки зрения. С другой стороны, это можно расценивать и как социологическое исследование того, как голосуют люди.

Что касается моральной стороны дела, то конечно же Федермессер понимает, что её использует власть, но и она использует власть. Её, наверное, не очень сильно волнуют проблемы сторонников Навального, которых она расценивает как представителей интересов конкретно своей группы, а не всего демократического движения. У неё достаточно высокая самооценка, чтобы знать, что она делает благородная дело. Её позиция ясна и объяснима, и взывать к её моральным качествам, доказывая, что она выбивает почву из-под ног «настоящей оппозиции», бессмысленно.

Шансы пройти в Мосгордуму у неё вполне реальные. В этом округе она человек известный, у неё есть все необходимые ресурсы, даже, в каком-то смысле, административный. Избиратель понимает, что этот человек является умеренным либералом, делает большое и серьёзное дело, но в то же время имеет поддержку властей. В таких условиях средний москвич может проголосовать за неё, полагая, что если у кого-то есть поддержка властей, то он скорее может что-то сделать для округа. А без поддержки властей, по мнению большинства избирателей, решить разнообразные социальные и технические проблемы локальной территории нельзя.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

В 11-12-й года, когда люди шли на улицу, на Болотную и Сахарова, то все были вместе. Но уже тогда те, кто выходил на улицы, имели разные мнения относительно того, чего можно требовать у власти и какое к ней должно быть отношение. Один подход связан с тем, что власть — это реальность, она надолго, а раз так, то с ней надо работать. Надо с ней договариваться, использовать её возможности. А возможностей много, начиная от получения финансирования под конкретные проекты благотворительного характера и заканчивая законотворческой деятельностью. Например, в случае с Нютой Федермессер есть вопрос паллиативной помощи, которая в советское время не была предусмотрена, а в постсоветское время появилась, но не регулируется и многое отдано на усмотрение чиновников. И у Федермессер есть желание ввести это всё в законные рамки, не только для своей структуры, но и для других подобных организаций.

А есть другой подход, сводящийся к тому, что от власти ничего хорошего ждать не нужно, что, даже если власть делает что-то хорошее, она делает это в своих интересах и договариваться с ней невозможно. А если и идти в представительские органы, то только в рядах оппозиции, ставя перед собой задачу в обозримом будущем критики власти, а в отдалённом будущем — смены власти.

Эти два подхода связаны с индивидуальными взглядами людей, а также с тем, чем они занимаются. Если кто-то занимается оппозиционной политикой, то исходит из второго принципа. А если заниматься какими-то социальными проектами, то рано или поздно приходишь к первому варианту. «Рано» — это пример Чулпан Хаматовой, вокруг которой дискуссия шла ещё в 2012 году по поводу того, может ли она быть доверенным лицом президента на выборах. И сейчас идёт продолжение той же дискуссии. И сторонники первого и второго подхода будут чем дальше, тем больше расходиться. Совмещать их какое-то время возможно, но потом приходится делать выбор, исходя либо из прагматики, либо из идеологии. И пример такого выбора мы видим. Соболь идёт на выборы, чтобы получить статус депутата и с депутатской трибуны критиковать власть, а Нюта Федермессер идёт, чтобы реализовать и поддерживать свои проекты.

Ничего особо нового в этом нет, такой же подход был и в советское время, с некоторыми нюансами. Тогда не было публичной политики и конкурентных выборов, но перед людьми стоял такой же выбор. Например, перед экспертами: идти в оппозицию и публиковать свои работы в самиздате или работать в академическом институте, где можно будет заниматься своими исследованиями, но при этом откровенные тексты придётся издавать под грифом, например, для служебного пользования. Этот спор возник не сегодня и не сегодня закончится.