В Кремле

Прямая речь

15 ИЮНЯ 2021 г.

Алексей Макаркин, политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Нас ожидает очень интересный саммит. Обычно перед такими встречами идёт снижение активности и приглушение критических высказываний. Стороны стараются говорить о том, что их сближает, и перед нынешним саммитам эта тенденция тоже наблюдается: например, в виде «зелёной» повестки. Но того, что разъединяет, в разы больше, и перед саммитом звучит очень много взаимных инвектив.

С обеих сторона есть большой набор претензий, демонстрирующих, что позиции сторон часто противоположны. И если раньше, даже в советские годы, это старались микшировать, то сейчас говорят прямо, как есть.

Ещё один важный момент состоит в том, что Россия в лице президента хочет в данном случае продвинуть свою повестку на площадке, которая эту повестку отрицает. Это было главным в интервью. Повестка России заключается в идее, что Россия слишком долго отступала и теперь пора отступить Америке. Причём обиды идут ещё с 90-х годов. То, что для американского журналиста глубокая история: какие-то обещания Горбачёву, зафиксированные в устной форме, и так далее. А для поколения, находящегося сейчас у власти в России, это было как будто вчера и вызывает сильную обиду и желание многое переиграть.

В итоге стороны говорят как бы на разных языках. То, что для журналиста является восстановлением демократии, окончанием холодной войны, падением «железного занавеса», началом самоопределения стран во внешней политике, для России — геополитическая катастрофа. Сегодня вдобавок ко всему замминистра Рябко сказал, что Америка останется недружественной страной, пока она препятствует интеграционным планам России, то есть стремлению как можно больше восстановить и вернуть себе. А возвращение восточноевропейских стран в Европу для России выглядит как расширение НАТО на восток. То есть люди говорят совершенно на разных языках. Если для интервьюера тема Алексея Навального связана с вопросами свободы, политической конкуренции, сменяемости власти, для Путина это связано с проблемами государственной безопасности и развала СССР.

Ещё один момент: российский президент обращался к аудитории, не смотрящей мейнстримовые СМИ. Его аргументы, касающиеся штурма Капитолия или самолёта президента Боливии, адресованы тем, кто сочувствует Чавесу и его последователям или, наоборот, Трампу. Их объединяет общий антиглобалистский посыл и недоверие к тем СМИ, которые представлял интервьюировавший президента журналист. И так же «на разных языках» будут говорить президенты двух стран.

Американские демократы воспринимают опыт «разрядки» и окончания холодной войны как положительный, но в России в данный момент отношение иное. Разрядка оценивается двойственно, исходят из того, что всё это делалось, в том числе, для закрепления границ в Европе, обозначенных ещё при Сталине, по итогам Второй мировой. Но потом условия оказались пересмотрены, Россия считает, что потеряла ту сферу влияния, которая была СССР обещана, как и часть территориальных приобретений. А саммиты 80-х годов расцениваются однозначно негативно, как односторонние уступки со стороны СССР. Поэтому сейчас информационная война идёт в полном объёме.

И последний момент заключается в изменении отношения к самому российскому президенту со стороны мейнстримовых СМИ, что демонстрирует отношение и политического класса. Раньше интервью были куда почтительнее, на них тоже задавались острые вопросы, но в режиме «вопрос-ответ». Даже если журналист не удовлетворялся ответом, он старался переходить к другим темам. А здесь видно, что период вежливости закончился, интервьюер перебивал, старался добиться прямого ответа на поставленный вопрос, высказывал свое негативное отношение к переводу стрелок на американские примеры. То есть мир здесь тоже изменился, и теперь, скорее всего, останется таким, даже если на саммите удастся прочертить «красные линии» и найти какие-то новые подходы.