В обществе
СССР к 1984 году. Преимущества социализма — лозунги и реальность
20 ИЮНЯ 2022 г. ВЛАДИМИР ШЕСТАКОВ
Тезис о преимуществах социализма активно эксплуатировался советской пропагандой с первых лет советской власти. В работах и выступлениях Ленина социализм представал как строй, в отличие от капитализма, способный на стадии зрелости «обеспечить полное благосостояние и свободное всестороннее развитие всех членов общества»[68]. Официальной целью социалистического производства провозглашалось благо каждого человека. Однако на практике экономический рост с первой пятилетки обеспечивался за счет наступления на благосостояние основной массы населения[69], а ленинская трактовка целей экономического развития страны оставалась теоретическим идеалом, а не практической задачей.
Страх перед «реставрацией капитализма» заставил большевистское руководство уже в 1919 году формировать военную промышленность как обособленную отрасль народного хозяйства, которая должна была «производить внутри Республики все без исключения предметы вооружения и снабжения армии. При этом все военное производство должно было базироваться исключительно на отечественном сырье»[70]. Уже в годы ускоренной индустриализации промышленное производство было сориентировано в основном на самовоспроизводство и обслуживание ВПК. Перекос в сторону военного производства негативно сказался на уровне жизни населения, повлек за собой хроническую несбалансированность спроса и предложения товаров и услуг, неудовлетворенный спрос, дефицит потребительских благ.
Чтобы стимулировать развитие тяжелой индустрии и производство вооружений, власть произвольно устанавливала соотношение между заработками работников разных отраслей. Из-за перекачки рабочей силы в тяжелую индустрию и строительство стремительно рос фонд заработной платы в отраслях, не создававших потребительские товары. В первой пятилетке зарплата была резко повышена в тяжелой, а затем в оборонной промышленности. В неприоритетных отраслях (легкая промышленность, торговля, сфера обслуживания) низкие заработки были надолго заморожены, рост оплаты труда наиболее квалифицированных работников (инженерно-технический персонал, научные работники) отставал от оплаты труда менее квалифицированных. Так было положено начало отрыву оплаты труда от его количества и качества[71].
Синдром «осажденной крепости» и непосредственно связанная с ним дальнейшая милитаризация экономики привели к тому, что социальная сфера финансировалась по остаточному принципу. Все довоенные годы жилья строилось крайне мало. Города не справлялись с притоком новых жителей, все более обострялась жилищная проблема, которая так и не была решена за годы советской власти, не хватало элементарной социальной инфраструктуры, например в школах учились в три смены, недоставало садиков. Городские власти были неспособны обеспечить горожан продуктами питания (сельские жители снабжали себя сами). Поэтому, чтобы затормозить урбанизацию, особенно рост крупных городов, в 1932 году был введен строгий паспортный режим, прописка.
Сложившиеся в 1930–1940-е годы основные принципы социальной политики действовали до хрущевской «оттепели». В условиях ограничения фонда потребления и дефицита потребительских благ вполне естественной была ориентация оплаты труда на поддержание прожиточного минимума. Хотя с 1928 по 1965 год номинальная зарплата выросла более чем в 15 раз, она не превышала уровня минимальной обеспеченности[72], соответственно и уровень потребления продуктов питания оставался крайне низким. В 1952 году молока и молочных продуктов в СССР потреблялось почти в 2 раза меньше, чем в США, мяса, рыбы, сахара — почти в 3 раза, фруктов — в 5 раз, зато потребление хлеба и картофеля было выше почти в 4 раза[73].
После смерти Сталина в письмах граждан новому руководству сначала робко, потом все решительнее повторялось требование: «Мы все пока живем только для будущего, но не для себя… Улучшение материальной жизни народа совершенно необходимо». Чтобы поддержать сакральный статус компартии в условиях десталинизации, укрепить собственную власть, доказать преимущества социализма в мирном соревновании с капитализмом наиболее наглядным путем — через уровень жизни, Н. С. Хрущев был поставлен перед необходимостью социальной ориентации экономики. Ограниченность финансовых и иных ресурсов СССР для повышения уровня жизни вынудило его на время прервать политику милитаризации экономики, искать иные пути для обеспечения национальной безопасности.
Справедливо считая, что «гонка вооружений… тяжелым бременем ложится на плечи народов»[74], Хрущев выступал за сокращение финансирования ВПК, за постоянный контроль над военными. «Разумный подход к обороне» выразился в признании на ХХ съезде КПСС (1956 год) принципиальной возможности предотвращения войн, а также сохранения высокой боеготовности Вооруженных сил не за счет численности, а за счет повышения их качества. В сентябре 1958 года на полигоне Капустин Яр Хрущев предельно лаконично изложил свою позицию: «Если подойти разумно, то можно в короткий срок перевести армию на ракеты и, закрывшись ими, как щитом, заняться мирными делами»[75].
Чтобы направить дополнительные средства на повышение жизненного уровня населения и заодно пополнить промышленные предприятия, стройки и колхозы рабочей силой, численность Вооруженных сил была сокращена с 5,4 млн человек в 1953 году до 3 млн в 1961 году. В рамках сокращения ВС в 1955–1958 годах были ликвидированы военные базы в Финляндии и Китае, уменьшены группы войск в Венгрии, ГДР и Польше, правда, сокращение так и не было проведено в полном объеме[76]. В связи с берлинским кризисом 1961 года с августа того же года вновь начался рост численности армии.
То же произошло и с переброской средств из военной в гражданскую сферу. Сокращение численности Вооруженных сил в 1955–1958 годах позволило уменьшить удельный вес расходов Министерства обороны в государственном бюджете с 31,2% в 1953 году до 11% в 1960 году[77]. Однако в августе 1961 года расходы на оборону вновь были повышены. Тем не менее за этот период правительству удалось снизить налоги с низкодоходных групп населения, более чем на треть повысить минимальную зарплату в государственном секторе. Рабочая неделя была сокращена на 2–10 часов — в зависимости от отрасли и максимально для подростков. Была увеличена продолжительность оплачиваемого отпуска, отпуск по беременности, сокращенный при Сталине до 70 дней, снова стал 112-дневным[78].
С середины 1950-х годов началось реформирование пенсионной системы, почти вдвое были увеличены пенсии, а пенсионный возраст сократился до 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин. Закон «О пенсионном обеспечении колхозников» от 15 июля 1964 года уменьшил серьезные различия в социальном обеспечении колхозников и рабочих.
В результате частичной демилитаризации экономики удалось совершить рывок в жилищном строительстве: темпы строительства жилья в 1961–1962 годах оказались наивысшими в Европе. Решение жилищной проблемы стало главным в социально-экономической политике Хрущева. В 1960-е годы жилье стали строить не только на бюджетные деньги, но и за счет средств населения, государственных кредитов, а в колхозах — на деньги колхозников и сельской интеллигенции. За шестую пятилетку частным способом было построено 113,8 млн кв. м, колхозами и колхозниками — 136,3 млн, а всего с учетом государственного жилья — 474,1 млн кв. м[79].
При обсуждении проекта Основных направлений развития народного хозяйства СССР на 1966–1970 годы, реагируя на новое нарастание социальной нестабильности, Хрущев впервые предложил кардинально изменить социально-экономическую политику. «Надо смелее идти на развитие производства средств потребления. Главная наша задача — это удовлетворение потребностей народа, а средства производства нужны для обеспечения развития производства средств потребления. Раньше мы ставили задачу наоборот, а сейчас мы находимся на таком уровне развития нашей экономики и оборонной промышленности, когда имеем возможность поставить на первый план человека, его обслуживание, его нужды и удовлетворение этих нужд»[80].
Но новый этап социально-экономической политики закончился, по существу, не начавшись. Не нашло продолжения и реформирование армии. Хрущев, считая, что в новых условиях основу Вооруженных сил должны составлять средства доставки ядерных зарядов, крылатые и баллистические ракеты, хотел приостановить производство новых военных самолетов, переключить авиационные заводы на строительство пассажирских самолетов, передать военные аэродромы гражданской авиации, надводные корабли частично уничтожить, частично перепрофилировать под пассажирские, рыболовные и т. п. Следующим шагом, по мысли Хрущева, должно было стать кардинальное сокращение армии, он считал, что следует оставить до 300–500 тыс. высококлассных военных специалистов, остальных перевести на территориально-милиционную основу[81].
После вынужденной отставки Н. С. Хрущева оборона вновь стала важнейшим официальным приоритетом страны, повысилась и доля военных расходов в национальном доходе. Поскольку СССР значительно отставал от США в области стратегических вооружений (и для США это не было секретом), брежневское руководство форсировало ядерную и ракетную программы. В рамках достижения военно-стратегического паритета также была принята 20-летняя программа развернутого строительства океанского флота, создавались группировки морских сил для противодействия США и НАТО[82]. Все больше финансовых и материально-технических ресурсов закачивалось в ВПК.
В 1970-е годы наиболее современные производства высокой технологии работали главным образом по военным заказам, определяя общую направленность экономических усилий СССР. Треть всех занятых в добывающих и обрабатывающих отраслях работала непосредственно на военные нужды. По оценкам экспертов, на долю оборонного комплекса СССР к началу 1980-хгодов приходилось 20–25% валового национального продукта[83] (в США — 6,5%), а производство военной техники превышало 60% общего объема продукции машиностроения. Военная экономика разоряла страну.
Долгие годы существования ВПК как сверхведомства, интересам которого была подчинена вся советская экономика, создали у военных определенный потребительский менталитет. По данным зарубежных источников, в начале 1980-х годов советские заводы выпускали танков в 4,5 раза больше, чем США, БТР — в 5, артиллерийских орудий — в 9, атомных подводных лодок — в 3 раза. В советской оборонной промышленности работало в 2–3 раза больше работников, чем в США.
Чрезмерная военная нагрузка на народное хозяйство порождала колоссальные диспропорции, сдерживала развитие гражданского сектора экономики. Из-за огромной разницы издержек в разных отраслях экономики в СССР практически не было единой денежной системы. В оборонке покупательная способность рубля равнялась 4–6 долларам, в других отраслях — гораздо ниже, поэтому бюджетные методы регулирования экономики не срабатывали.
Милитаризация экономики стала одной из важнейших причин искаженной и неэффективной структуры народного хозяйства. Чтобы покупать новейшие технологии и продовольствие, СССР вынужден был все больше сырья поставлять на экспорт. В 1985 году в обмен на оборудование и хлеб ушло 20% добытой в стране нефти, 11% газа, 31% калийных удобрений, 24% хлопка. Чрезмерная централизация, крайняя секретность и полная несогласованность между военными и гражданскими секторами экономики не позволяли извлекать большие дивиденды из достижений военных технологий, как это было в странах Запада. Расплатой за «прорыв» на узком фронте военных технологий 1970–1980-х годов стало резкое снижение эффективности других сфер экономики.
К этому времени в индустриальных странах основным производителем и потребителем наукоемких технологий стали не военные, а гражданские отрасли. В Японии до половины промышленного производства приходилось на электронику, что обеспечивало самые высокие в мире качество техники и производительность труда. А информационные технологии гражданских отраслей успешно применялись и в решении оборонных задач. Неспособность СССР конкурировать на мировых рынках по большинству параметров новейших технологий и капитальных вложений негативно отражалась и на ВПК.
Накопившиеся в обществе негативные явления отрицательно сказывались на состоянии Вооруженных сил и всей системе военной безопасности страны. Особенно запущенным оказалось положение военнослужащих. Неуставные отношения, злоупотребление властью, откровенное беззаконие, стяжательство начальствующего состава — далеко не полный перечень болевых точек в армии.
Автор - Шестаков Владимир Алексеевич,
доктор исторических наук, ученый секретарь Института российской истории РАН
Фото: Плакаты времен СССР
.