Отчет СПЧ о пытках в Карелии
Совет по правам человека при президенте РФ не пустили в карельские колонии. И на круглый стол, организованный Советом в Петрозаводске, УФСИН Карелии демонстративно не явился.
Это не стало сенсацией, не вызвало всплеска удивлений и возмущений. На пресс-конференцию в «Интерфаксе», проведенную Советом по правам человека по итогам поездки в Карелию, тоже пришло совсем немного людей.
Правозащитник Андрей Бабушкин сказал на пресс-конференции, что отказы отдельным членам СПЧ в посещении колоний случались и раньше. Но чтобы весь Совет по правам человека и развитию гражданского общества во главе с его председателем Михаилом Федотовым в колонии не пустили — это уже что-то новое.
«Наверное, не секрет, что одна из причин нашей поездки в Карелию — это ситуация с Ильдаром Дадиным в колонии № 7, — сказал Андрей Бабушкин. — До нашей поездки туда уже выезжали правозащитники, но они не смогли провести полноценную проверку, потому что им — Игорю Каляпину и Павлу Чикину — сделать этого не дали, отказавшись предоставить личные дела осужденных… Почему нас не пустили? Думаю, не ошибусь, если скажу, что значительная часть карельских колоний — это колонии пыточные, где режим содержания, правила внутреннего распорядка, полномочия сотрудников существуют не для достижения цели наказания, исправления осужденного, а для того, чтобы сломать человека, унизить его. Чтобы фактически спровоцировать человека на неуважение к закону и обществу».
Бабушкин привел пример заключенного, который пожаловался уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой на унижения и жуткие условия содержания, а после отъезда омбудсмена был направлен в штрафной изолятор.
«За что? Изучаем в прокуратуре постановление. “Осужденный молился во время, отведенное для выдачи письменных принадлежностей, — 15 суток штрафного изолятора… Молился во время, отведенное для написания писем, — 15 суток ШИЗО... Молился во время, отведенное для прослушивания радиопередач…” Что за радиопередачи? Выясняем: надиктован текст с выдержками из Правил внутреннего распорядка на 5 минут, и полтора часа подряд с максимальной громкостью этот текст повторяют. А когда человек, защищая свою психику, начинает молиться, это является “нарушением правил внутреннего распорядка” и его за это помещают в ШИЗО. Более того, правила внутреннего распорядка в ШИЗО и ПКТ, утвержденные начальником ИК-7 майором Косиевым, не предусматривают ни времени для зарядки, ни личного времени осужденного, а на посещение туалета отводится 5 минут. При этом по «правилам» туалет можно посещать один раз в день, совмещая посещение туалета с умыванием. То есть если человек решил перед сном умыться и, извините, сходить в туалет, это, с точки зрения руководства УФСИН Карелии, является нарушением правил внутреннего распорядка и должно влечь за собой взыскание. Меру дисциплинарного взыскания они знают только одну — помещение в штрафной изолятор. И так не только в ИК-7, в ИК-1 в карантине процветало избиение осужденных. Понятно, что при такой ситуации в колониях есть что скрывать, есть причины не пускать Совет».
Андрей Бабушкин рассказал о преследованиях заключенных по религиозным мотивам: людям мешали молиться, мусульман заставляли есть свинину. Преследовали не только мусульман. Христиане за православные молитвы тоже подвергались репрессиям.
«К сожалению, ФСИН России, с нашей точки зрения, утратил контроль за процессами в ряде регионов, в том числе в Карелии. Мы видим, что в этих регионах создание пыточных колоний поставлено на широкую ногу. Борьбу с пытками в лучшем случае имитируют. А когда кто-то из руководителей ФСИН начинает по-настоящему бороться с пытками, некие силы бьют его по рукам. Мы видим, что отработаны механизмы, которые позволяют превращать требования режима в орудие жестокого и унижающего человеческие достоинство обращения с людьми. И мы видим, что на сегодняшний день ни у прокуратуры, ни у следственного комитета, ни у руководства ФСИН России механизма выявления и пресечения пыток практически нет. Ни одного случая полноценной проверки… А ведь можно обеспечить сохранность записей видеорегистраторов, принять меры прокурорского надзора. Ничего не делается. Один раз прокуратура сделала представление о незаконном взыскании — так начальник ИК-7 обжаловал его в суде. И этот человек по-прежнему находится во главе колонии. Незадолго до нашего приезда ему даже за что-то объявили благодарность…»
Достаточно горячо выступил на пресс-конференции член СПЧ журналист Максим Шевченко:
«Я считаю, что это не позиция карельского УФСИНа, я считаю, что это — позиция центрального руководства, которое хочет создать прецедент изоляции зон, этой чудовищной тюремной системы, от независимых глаз, от правозащитников и юристов. Идет заморозка режима, заморозка защиты осужденных. Современная российская зона уже тяготеет к сталинскому ГУЛАГу, о котором — пишите, выжившие, но что там происходит сейчас — в Воркуте, в Караганде, в Магадане — только хозяин знает, только он распоряжается жизнями и судьбами тех, кто там оказался. Это – очень опасный прецедент, потому что теперь во всех регионах, откуда приходят в Совет жалобы на невыносимое пыточное содержание заключенных, на то, что начальники мест заключения используют труд заключенных как рабский труд для личного обогащения, то, с чем мы столкнулись в Челябинской области, в Копейкой колонии… Это очень простая практика. Когда написано в ведомости заключенного, который работает по 10 часов в сутки, что его месячная зарплата — 18 рублей (я не оговорился, не 18 тысяч, а 18 рублей!), то знайте, что все его деньги отбирает себе руководство колонии, а стало быть, руководство УФСИН. Я не боюсь этих обвинений, потому что это — использование рабского труда. Мы критикуем ГУЛАГ, и совершенно справедливо, за "пайку в обмен на труд", а тут изменилось только то, что исчезли красные звезды, в остальном система стала еще даже более бесчеловечной, еще более закрытой. И если в гулаговское время хозяин зоны как бы боялся открыто обогащаться, хотя, как мы знаем по воспоминаниям Шаламова или Солженицына, многие позволяли себе это, то сейчас они не боятся. Они воспринимают колонии, колонии-поселения и так далее как источник имущественного дохода для себя и для руководства УФСИН. Я готов ответить за это слова, и если они скажут, что их оскорбляют, пусть докажут свою правоту, пустят нас во все зоны, дадут встретиться со всеми заключенными, которые находятся в такой ситуации…»
Саботаж попытки диалога с Советом по правам человека говорит, по мнению журналиста, о двух вещах: в колониях Карелии происходит нечто настолько ужасное, что руководство УФСИН предпочло пойти на скандал, лишь бы Совет не увидел, какова реальная ситуация. Второе — это попытка общего замораживания режима в стране в интересах номенклатурной знати. У системы ФСИН эти интересы носят и финансовый характер, это совершенно очевидно.
«Данный эпизод не имеет отношения к республике Карелия, а имеет отношение к деятельности и политике ФСИН России», — сказал Максим Шевченко.
Картина действительно странная: правозащитный совет при президенте страны устраивает в регионе круглый стол на тему прав человека в местах лишения свободы, на него приходят представители руководства республики, МВД, прокуратуры, депутаты Заксобрания и прочие официальные лица, а от УФСИН — ни одного человека!
На вопрос, не является ли поступок УФСИН по отношению к СПЧ плевком в лицо президенту, Михаил Федотов ответил на пресс-конференции уклончиво: в законе, мол, есть перечень лиц, которых в колонии и тюрьмы обязаны пускать безоговорочно, и надо всего лишь законодательно дополнить этот перечень членами Совета по правам человека при президенте.
Михаил Федотов рассказал об эпизоде в женской карельской колонии № 9, где заключенной объявили взыскание за то, что она не поздоровалась с сотрудником администрации, который вошел в женский туалет. «По-моему, в этой ситуации она должна была ему просто оплеуху отвесить! А вместо этого получила дисциплинарное взыскание». Он также рассказал о бывшем заключенном одной из карельских колоний, присутствовавшем на круглом столе, которого очень жестоко избивали и ставили на растяжку, то есть сажали на шпагат. При этом он никакой не «вор в законе», но почти весь срок провел в ШИЗО!
«Я считаю, что люди в колониях, в СИЗО, в изоляторах временного содержания, точно так же, как люди в психоневрологических интернатах, в психиатрических лечебницах, — все они находятся в уязвимом положении. Они максимально бесправны. Поэтому очень важно следить за тем, чтобы их права были защищены», — заявил Михаил Федотов.
В отчете о трехдневной поездке Совета по правам человека в Карелию речь шла не только о местах заключения. Раиса Лукутцова рассказала о положении со здравоохранением в республике, Мария Большакова — о положении военнослужащих, Лилия Шибанова — о ситуации с выборами. Михаила Федотова больше всего взволновала ситуация с обветшавшими холодными бараками, в которых до сих пор живут люди. В одном из домов, куда предложили переселиться из таких бараков, отсутствовало паровое отопление, не удивительно, что люди отказываются в него въезжать: дороговизна отопления электричеством не по карману, не говоря о возможности сбоев в подаче электричества, при которых дом вымерзнет вместе с людьми. Были озвучены проблемы жителей пятикилометровой приграничной зоны, где с недавних пор запрещено останавливаться въезжающим в страну. Проблемы коренных народов Карелии, которые могут утратить родной язык: Карелия — единственная республика, где родной язык коренного народа не является официальным языком. Проблема переселения жителей Валаама в близлежащую Сортавалу: Максим Шевченко считает, что дома, в которых эти люди прожили всю жизнь, нужно безоговорочно отдать монастырю, Михаил Федотов призывает сделать этот процесс как можно более человечным. Раису Лукутцову обеспокоило, что 85% обратившихся в СПЧ за помощью людей — психически нездоровы: очень остро стоит вопрос о психиатрической помощи населению.
Конечно, все эти проблемы меркнут рядом с ужасом карельских колоний. Слушая о них, невозможно вообразить, что во всех остальных сферах, включая и психическое здоровье граждан, может наступить благополучие, пока где-то рядом за колючей проволокой одним людям будет дозволено относиться к другим с запредельной жестокостью.
Фото: Россия. Алтайский край. 12 января 2017. Вид на исправительную колонию №5 в городе Рубцовске, в которую переведен оппозиционер Ильдар Дадин, осужденный за нарушение правил проведения митингов. И. Дадин отбывал наказание в Сегежской колонии в Карелии, где написал открытое письмо о пытках в российских исправительных учреждениях. После доклада об открытом письме президенту Владимиру Путину в карельскую колонию были посланы проверяющие, дело Ильдара Дадина взял на контроль Совет по правам человека. Алексей Цвайгерт/ТАСС
