В этом году участвовать в конкурсе могут произведения научно-популярного жанра, написанные на русском языке, объемом не менее пяти авторских листов, ставящие своей задачей просвещение неспециализированного читателя в гуманитарной, научной, технической областях, находящиеся в первичной (не букинистической) продаже, вне зависимости от даты издания. К рассмотрению принимаются печатные и электронные книги, а также рукописи, находящиеся в процессе издания на стадии макета. Рукописи рассматриваются только по заявкам издательств. Научные монографии, школьные и вузовские учебники и пособия, журналы, а также биографии и мемуары на конкурс не принимаются. Каждая книга может быть заявлена к участию в премии только один раз вне зависимости от того, была ли она предоставлена в качестве макета рукописи или в качестве изданной книги.

Как ни крути, главным событием минувшей недели стала жуткая история, случившаяся в Москве. Преступление, совершенное очевидно сумасшедшей няней-узбечкой, обросло целым ворохом сопутствующих событий. Например, неожиданно проявившимся целомудрием теленачальников, на которых пробу ставить негде. Они решили не сообщать подведомственному народу об этой конкретной трагедии. Как будто годами в ежедневном режиме не они потчуют российскую аудиторию сообщениями о зверствах с расчлененкой. Как будто не они специально выдумывали всю эту жуть с мальчиком, распятым украинскими военными, и изнасилованной злобными иммигрантами русско-немецкой девочкой. Очевидно, что здесь дала себя знать вовсе не забота о нашей нравственности.

Скандал вокруг докторской диссертации Кирилла Александрова о власовском движении возобновил дискуссию о том, что в российской истории есть трудные вопросы, к которым лучше не прикасаться. А если и делать это, то осторожно и тактично, чтобы никого не обидеть и себя не подставить. А то можно нарваться на уголовное дело, которое потребуют возбудить обеспокоенные общественники. На самом деле многие вопросы, которые в современной России считаются трудными и относятся не к конкретным историческим проблемам, а к общим подходам к исследованию, таковыми не являются. На них можно дать простые ответы, основанные на моральных принципах и здравом смысле.

На минувшей неделе я опубликовал в своем блоге колонку, в которой объяснил, почему я отказался подписать обращение 24 уважаемых деятелей науки и культуры к лидерам партий «Яблоко» и ПАРНАС с призывом объединиться. В этой колонке я постарался доказать, что это обращение, преследующее благородные цели, утопично с точки зрения предложенных методов и вредно с точки зрения последствий. И вот, отповедь в «ЕЖе» от Георгия Сатарова. Ладно, раз в «ЕЖе», значит, и отвечаю в «ЕЖе». Про то, что «режим движется к краху с нарастающей скоростью», я в курсе, сам описываю это движение каждый день. Так что тут у нас с Георгием Александровичем нет разногласий, о чем ему прекрасно известно. 

Выходили год назад, выходили вчера, выйдем завтра. Немцов превращается в марш. В принципе это счастливая судьба для политика – стать иконой протестного поколения. Однако Боря на это бы сказал: «Не смешите, я не псих! Лучше я буду живым, чем убитым». Но получилось, как мы видим, иначе, и никакое счастье политтехнолога не уравновесит горечь потери. Оттого Москва выходит самой большой колонной. Мятежный город, более мятежный, чем Петербург или Новгород. Или Воронеж — там вообще активистов забросали яйцами и мукой и облили зеленкой веселые, добрые люди. Что они хотели этим сказать? Что человеческая жизнь в России — мука?

Судьбу России в ХХ веке во многом определили три крупные фигуры: Ленин, Сталин, Горбачев. Помня об отсутствии в истории сослагательного наклонения, нельзя не признать, что в какие-то переломные моменты именно крупные личности делают выбор и запускают тот или иной вариант исторического процесса. Ленин в основном задумал и сконструировал тоталитарный античеловеческий режим, в котором не было места свободе. Сталин этот чудовищный конструкт привязал к российской местности, немного «допилил» вручную и воплотил в жизнь. Горбачев этот режим разрушил и выпустил обитателей барака на свободу.

Дела с перемирием в Сирии пока что складываются даже лучше, чем можно было бы ожидать. Да, в нескольких районах произошли перестрелки и взаимные удары. Да, представители Саудовской Аравии заявили, что силы Асада уже нарушили режим прекращения огня. Франция тут же потребовала немедленного созыва рабочей группы по перемирию. За Россией не заржавело. Российские военные тут же поведали, что Турция обстреливает территории, контролируемые курдами. Но не будем забывать, речь идет о попытке остановить кровопролитие в стране, где пять лет шла жесточайшая гражданская война, в которой погибли сотни тысяч людей.

Уверен, что призыв двадцати четырех достойных людей к лидерам «Яблока» и ПАРНАСа — ключевое политическое событие прошлой недели и останется таковым навсегда. Позитивный ответ на призыв объединиться оставляет нам и стране шанс на более или менее мирный сценарий изменения ситуации в стране. Отрицательный ответ станет началом похорон обеих политических сил. В этом не было бы большой трагедии, поскольку демонстрация их несостоятельности открыла бы возможность для появления новых демократических лидеров и новых политических движений. В стране уже есть политики, которые не относятся к избирателям как к подручному средству и которые в состоянии ставить общие цели выше задач наращивания личного политического капитала. Но все это было бы возможно лет пять назад, когда инерционное движение режима оставляло время на такое обновление. Сейчас времени не осталось. 

Взяв на себя обязательства начинать каждый обзор российских медиа с хороших новостей, я столкнулся с необходимостью переосмысления того, что такое «хорошая новость». Как оказалось, сама природа современных российских СМИ такова, что, если какое-то позитивное событие не попадает в федеральную повестку дня, это уже может считаться хорошей новостью. В этом смысле хорошо, что в итоговых программах федеральных каналов ничего не было сказано о том, что 27.02.2016 три десятка тысяч людей в Москве и десятки тысяч в других городах России и мира провели акции памяти Бориса Немцова, убитого рядом с Кремлем год назад. Это хорошо, что такое светлое и печальное событие не испачкали своими языками главные телелжецы.

27 февраля в Москве состоялись две акции памяти Бориса Немцова. На одну пришло более двадцати тысяч, на другую — всего двадцать человек. Одна была организована многочисленным оргкомитетом, другая объявлена Александром Подрабинеком на фейсбуке как «прогулка небольшой компанией по прошлогоднему маршруту». Первая была согласована с мэрией в результате длительных переговоров, вторая — нет. Однако, несмотря на малочисленность и неофициальность, только участники «прогулки» понимали, почему они идут выбранным ими маршрутом.