Переговоры Ирана и «шестерки» в Швейцарии привели к замечательному дипломатическому прорыву. Официальный Тегеран принял жесткие ограничительные меры в отношении своей ядерной программы. Итак, Иран согласился сократить примерно на две трети (до 6104 единиц) количество установленных центрифуг, которые способны вести обогащение урана. При этом все центрифуги будут первого поколения. Все лишние (и более совершенные) центрифуги, равно как и прочие элементы инфраструктуры обогащения, будут размещены в хранилище, контролируемом МАГАТЭ, и будут использоваться только для замены эксплуатируемых центрифуг и оборудования.

Если бы родина доверила мне быть организатором ее идейной победы, я бы собрал приданный мне штат и напутствовал его так: «Импровизируйте, как придется. Не бойтесь нести вздор, ибо слова – ничто. Помните главное: история – это стеклянный шар, и пока в нем все будет непроницаемо-прекрасно, причудливо-прозрачно и целостно, вам не придется ничего лакировать и жульничать – все лакируется и сжульничается само собой!» Картина мира, как власть и общество, нерасчленима. Шар можно доверить любому, пусть каждый вертит его и заглядывает внутрь, и даже самый цепкий не оставит на нем ни царапины, разве что пару отпечатков, которые нам же потом и пригодятся. 

Доклад на заседании Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, 30 марта 2015 г.
Наше совещание посвящено борьбе с политическим радикализмом и экстремизмом в России. И возникает два вопроса. Первый: есть ли эти явления в России? Бесспорно, есть. Второй: борются ли с ними силовые структуры, которые обязаны это делать? Да, борются. Казалось бы, что тогда обсуждать. Силовики борются с радикализмом и экстремизмом, регулярно отчитываются, получают за это не только зарплаты, но и премии.

Французский суд, несмотря на мотивированное обращение российских правозащитников, принял решение выдать казахского оппозиционера Мухтара Аблязова Украине и России, отдав преимущество Российской Федерации. В своем обращении российские правозащитники отмечали политический характер преследования Аблязова и реальную угрозу того, что и в российских, а тем более в казахстанских судах для Аблязова не будет справедливого разбирательства, а в тюрьмах он может быть подвергнут пыткам и насилию. Пыточные условия в российских изоляторах и колониях неоднократно подтверждались решениями ЕСПЧ, а политические заключенные в Казахстане, по надежной информации, которую мы имеем, регулярно подвергаются давлению, насилию и угрозе жизни.

Вчера в небольшом зале офиса РПР-ПАРНАС прошло заседание Общественной комиссии «Круглого стола 12 декабря», посвященное презентации и обсуждению доклада «Свобода собраний в России. Антиконституционные нормы и незаконное правоприменение». Уже само название доклада вполне отражает его содержание. У нас вообще в стране не очень хорошо с законодательством, но то, что происходит с юридическими нормами, связанными с правами граждан на выражение своего мнения, даже на фоне общего неблагополучия выглядит попросту вопиюще. А ведь это не просто наше внутреннее дело. Есть еще и «общепризнанные принципы и нормы международного права...

В телесериале «Орлова и Александров» (довольно посредственном, по моему скромному мнению) случился довольно неожиданный эпизод. Главный герой вдруг начинает надрывно декламировать мандельштамовское «Мы живем, под собою не чуя страны». И читает стихотворение целиком. То есть, с кинематографической точки зрения, чрезвычайно долго. Сюжет этого совсем не требовал. Подозреваю, это такая вот фига в кармане. Потому что слова «Он играет услугами полулюдей. / Как подковы кует за указом указ —/ Кому в лоб, кому в бровь, кому в пах,/кому в глаз», это не только про сталинский ужас. Это и про наползающий сейчас кошмар мракобесия. Вот события только последних дней.

Крупные иностранные инвесторы, подчас не считаясь с потерями, покидают Россию. Причем, речь идет об инвесторах, которые вкладывались в крупные промышленные проекты. Эта тенденция весьма неприятная, чреватая долгосрочными последствиями. Еще более тревожно выглядит и другая тенденция. Российские власти, похоже, не только не стремятся ничего предпринимать, чтобы переломить негативное отношение иностранцев к инвестициям в страну, но, напротив, совершают действия, которые однозначно выглядят как преследование в отношении иностранного бизнеса. Путинская Россия возвращается во времена советского застоя, причем, возвращение это все стремительней.

Положение, в котором сейчас оказалась российское государство, можно с полным основанием назвать как трудным, так и новым. При попытке осознать и проанализировать происходящее в обществе (именно в обществе, а не, к примеру, в экономике и искусстве) хочется на что-то опереться, найти где-то исторические параллели. Глубочайшие противоречия, разделившие российское общество на две неравные части, на первый взгляд кажутся беспрецедентными. Но лишь на первый. В истории уже был случай, когда молодое государство столкнулось с сильнейшими противоречиями, что переросло в гражданское недовольство и откровенную социальную вражду (хотя и без информационных войн в современном понимании).

Престижная журналистская премия «ПолитПросвет» назвала номинантов. Имена по большей части знакомые, раскрученные и, что самое интересное, рукопожатные. В наше время это уже событие. Впрочем, если в составе жюри Евгений Ясин, Дмитрий Орешкин, Сергей Шпилькин и им подобные, по-другому и быть не может. Напомним, что в этом году «ПолитПросвет» изменил свой формат. Учреждены две номинации – «Аналитика» и «Публицистика». В каждой свое жюри из трех человек. Лучшего аналитика будет выбирать упомянутая выше тройка, а лучшего публициста – профессор факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ Анна Качкаева, журналист Татьяна Малкина и основатель телеканала «Дождь» Наталья Синдеева. Председателем жюри обоих номинаций выступит писатель, телеведущий Александр Архангельский.

У оперы Рихарда Вагнера «Тангейзер» счастливая судьба. Уже 170 лет она не оставляет равнодушными ни восхищенных ценителей оперного искусства, ни лицемерных ревнителей христианских ценностей, ни балансирующих на грани общественного понимания защитников свободы. Впервые поставленная в Дрездене в 1845 году, опера вызвала тогда в обществе такие яростные споры, что, выдержав восемь спектаклей, была снята с репертуара. Вагнер даже переделывал ее потом, и она до сих пор существует в нескольких редакциях.