Я стараюсь не смотреть телевизор, но я в курсе, что там показывают и о чем говорят. Я живу в Москве — в самом информированном, самом политически грамотном, самом, если хотите, «зрелом» городе. И самом либеральном. Но я каждый день езжу в московском метро. И я практически каждый день слышу про то, как мы спасаем Донбасс, про то, как мы покажем этой Америке и как поставим на колени Европу. В этом непонятном споре про 84% я понимаю оптимистов, которые уверяют себя и нас, что этих процентов куда меньше. Но сам остаюсь пессимистом и чувствую, что этих процентов, быть может, и меньше 84-х, но их всё равно — до фига.

Как сообщило испанское информагентство «Эскориал», испанский король Филипп II, выступая 13 октября 1567 года на заседании собственного Совета по правам человека, в частности, сказал: «Самая главная трагедия, которая разворачивается на наших глазах, — это отчуждение испанского и фламандского народов». Отчуждение к этому времени, действительно, имело место. Прямо говоря, пожгли, именем господа милосердного, половину Фландрии. Но, во-первых, для их же блага, а во-вторых: не могла же испанская корона терпеть эти попытки выйти из Таможенного cоюза! Надо было как-то кончать с оранжевыми…

В понедельник 13 октября 350 солдат-срочников из элитных частей № 3027, 3030, 3033 и 3036, которые базируются в Новых Петровцах под Киевом, заперли своих офицеров в «подсобках» и колонной пошли к Администрации президента. Некоторые новостные ленты сообщали, что они «выкрикивали лозунги против Петра Порошенко», но реальные требования «бунтовщиков» были конкретны и прагматичны: они требовали зимнюю экипировку, выплаты долгов по денежному содержанию, а также увольнения конкретных офицеров (видимо, тех самых, которых предварительно заперли в «подсобках»).

Есть вещи простые и ясные, и их довольно много. Ну, может, эту вот закругляющуюся бесконечность голове не вместить, а так все более или менее доступно уму. Угол падения и угол отражения. Галилеевский камешек, устремляющийся к центру земли. Температура закипания воды. Или, скажем, осел из повести о Ходже Насреддине. Он выглядел, как осел, и запах от него был, как от осла, — из чего простоватый герой сделал, в сущности, безошибочный вывод, что это осел и есть! Но в этом месте непременно появляется некто глубокомысленный, которой скептически усмехается и говорит: о, не будьте так наивны… И вместо простого объяснения простой вещи на свет появится тонкое и сложное…

Сетка вещания трех главных федеральных каналов сверстана таким образом, что любой россиянин, включивший телевизор в прайм-тайм, практически неизбежно наткнется на очередной сеанс боевого защитного фантазирования в исполнении либо Владимира Соловьева, либо Андрея Норкина, либо Петра Толстого. Тех счастливцев, кто сумеет проскочить мимо этой богатырской тройки, обязательно накроет либо Киселев, либо Мамонтов, либо Корчевников, либо кто-то другой из постоянно растущей обоймы информационного спецназа.

Можете, конечно, кинуть в меня пару помидорин и одно яйцо, но мне Гран При в Сочи понравился. Я «Формулу-1» имею в виду — вдруг не все поняли, о чем я. Мне и Олимпиада в Сочи понравилась. А еще до всяких Олимпиад и Гран При я неоднократно говорил, что категориями «пир во время чумы» в отношении крупных спортивных (и не спортивных тоже) мероприятий мыслить невозможно. Нынче это уже не только к России относится. Эти вселенские проекты помимо непосредственного своего назначения «продвигают» страну в мировом масштабе. Извлекать из них осязаемые финансовые прибыли стало невозможно, и в прикладном смысле речь идет о том, чтобы потери не были слишком велики и чтобы после окончания праздника город и страна получили приличное наследие в виде инфраструктуры и тому подобных прибамбасов.

Последние события в очередной раз заставили задуматься о настоятельной необходимости полного и абсолютного запрета на написание российскими литераторами антиутопий. Потому что из-за странного расположения звезд эти самые утопии сбываются с поразительной точностью. Совсем немного времени прошло со времени публикации сорокинского «Дня опричника». И вот уже фантасмагория предстает в виде беспощадной реальности. Возвращение к патриархальным «ценностям» и зверству? Извольте прочитать председателя Конституционного суда Валерия Зорькина: «При всех издержках крепостничества оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации». 

Ранним октябрьским утром еду на конференцию Преображенского содружества малых братств в поселок Красное. Конференция посвящена «людям свободного действия». В подзаголовке стоит «Неожиданные пути возрождения человека и общества». В электричке наблюдаю за происходящим — вокруг меня тот самый человек, который ходит неожиданными путями. Сначала в основном ожиданными — бесконечная череда продавцов всякой всячины: липнущие к стене держалки для тяжести, резинка (дефицит по нынешним временам!) и прочая домашняя дребедень. Народ покупает лениво.

Я давно ничего не писал для СМИ. Украинский конфликт разделил российское общество, которое и так не очень-то много внимания уделяет полутонам: на одних политиков молятся, что бы они ни говорили, других ненавидят и считают, что ничего умного они не могут сказать по определению. В этой ситуации говорить уже бесполезно: одни и так все понимают, а других можно лишь еще раз оттолкнуть. Глухота провоцирует немоту… Все это весьма печально, поскольку со всей неизбежностью программирует сохранение пропасти между людьми и властью, кто бы этой властью ни стал.

Эпохи всегда кончаются незаметно — по крайней мере, для современников. Едешь ты, допустим, в бричке. Или на метро. Или даже в «мерседесе» — какая, в сущности, разница. Из-под пятницы суббота, все как положено. И вдруг стоп — похороны. Допустим, генерального прокурора. Или, напротив, лично генерального секретаря. Разве это конец эпохи? Да нисколечко. Вон сколько их в очереди — один другого краше. И только позже становится ясно, что эпоха все-таки ушла.