Отчего между нами стена?

Ультиматум, который Россия поставила НАТО в конце 2021-го, стал логичным продолжением событий года, в течение которого тема войны неожиданно начала доминировать в общественно-политическом дискурсе при оценке действий Кремля. Полем возможной битвы однозначно называется Украина, где и так уже многие годы идет «конфликт малой интенсивности» с самым непосредственным, по свидетельствам разных источников, участием армии и спецслужб России. Эта «малая» война перешла в рутинный, фоновый режим, ее вдруг стало не хватать для пущего ощущения ненормальности ситуации. Теперь обсуждается большая, «настоящая» война с пугающими последствиями соответствующих масштабов.
Украина, таким образом, окончательно сместилась в центр противостояния России с западным миром, в болевую точку, на которую давит Кремль, когда хочет добиться каких-то результатов от США и Европы. И в то же время – в безапелляционно объявленную зону российских интересов, ради отстаивания которых руководство РФ готово идти на крайние меры.
Связанные в единый комплекс обнажение отношений с Западом и Украиной, ужесточение политического режима в России и усиление тамошних репрессивных практик резко набрали обороты за минувшие пару лет. В Беларуси произошло чудовищное по жестокости подавление оппозиции, активизма и любого инакомыслия, поощряемое Кремлем. С некоторых пор российская оппозиция, как и белорусская, практически полностью лишена возможности что-то делать на родине. Искореняется любая возможность публичного проявления нелояльности.
Логично было бы ожидать роста политической эмиграции именно в Украину, образования здесь международного центра сопротивления тому, что многие называют путинизмом. И в силу культурной близости, и потому что страна давно и открыто противостоит давлению Кремля. Но за все время после начала острого противостояния в 2014 году этого так и не произошло. Политические эмигранты из России и Беларуси в Украине едва ли не наперечет, они куда охотнее устремляются в Латвию, Литву, Польшу, Чехию и другие страны.
Отчасти это может быть продиктовано стремлением к лучшим экономическим условиям проживания, а фактор наличия общего языка оказывается не так важен, как можно было бы ожидать. Но почему Киев как точка сборки не играет в жизни российской и белорусской оппозиции роли, которую выполняют, например, Вильнюс или Прага, где регулярно происходят какие-то мероприятия, собирающие вместе политическую эмиграцию, которая обсуждает происходящее в России, намечает какие-то планы совместных действий, прогнозирует будущее? Больше того, трудно даже себе представить, чтобы в украинской столице прошло мероприятие вроде Форума свободной России*. Отчего так?
Казалось бы, и Украина должна быть заинтересована в многоуровневой борьбе с враждебным кремлевским режимом, включая гражданское сопротивление самих россиян – ведь ожидать, что украино-российские отношения качественным образом изменятся при нынешней власти в РФ, не приходится. Имело бы смысл поддерживать элементы другой, будущей России, находиться с ними в постоянном диалоге. Но каких-то специальных усилий украинской власти и, что еще интересней, гражданского общества по сотрудничеству с россиянами, выступающими против режима в собственной стране, не наблюдается.
Совсем недавно, 18 декабря, президент Владимир Зеленский подписал поправки в Закон «О гражданстве Украины», куда внесен упрощенный порядок предоставления гражданства бойцам из других государств (включая РФ), воевавшим или до сих пор воюющим в рядах Вооруженных сил Украины, а также гражданам России, которых преследуют на родине за политические убеждения. Показательно, что эти меры оказались приняты только на восьмом году войны.
На слуху лишь буквально пара известных российских оппозиционеров, получивших украинское гражданство: Илья Пономарев и Мария Гайдар, да несколько журналистов с именем: Матвей Ганапольский, Айдер Муждабаев… Причем все они стали гражданами в первые годы после начала войны, позже подобных ярких примеров не было.
Среди объективных факторов, которые не способствуют выбору Украины в качестве постоянной площадки для деятельности антипутинской, а с некоторых пор и антилукашенковской оппозиции, нельзя игнорировать проблему безопасности. Для «союзных» спецслужб территория Украины гораздо более проницаема, чем территория стран – членов НАТО. Есть веские причины опасаться покушения или похищения. Убийства Павла Шеремета, Дениса Вороненкова, Амины Окуевой – жены чеченского командира Адама Осмаева, загадочная смерть главы «Белорусского дома в Украине» Виталия Шишова (при всем том, что гибель каждого из них имеет, очевидно, разные причины, разных заказчиков и исполнителей) производят гнетущий эффект и не способствуют стремлению испытывать судьбу. История с покушением на Аркадия Бабченко, даже если она была от начала до конца игрой украинских спецслужб, тоже сомнительная реклама Украины в качестве убежища.
Но главное обстоятельство – это глубокое недоверие в Украине к «понаехавшим» россиянам, даже если те представляют оппозицию.  Социологические опросы фиксируют в целом позитивное, несмотря на войну, отношение большинства украинцев к россиянам вообще: в сентябре 2021 года в ходе опроса Киевского международного института социологии такой ответ дали 74% респондентов, при том, что 69% плохо относятся к руководству РФ. То есть, в целом, в представлении украинцев разводится ответственность народа и власти за агрессивные действия против их страны. Но это касается россиян в России. А вот перемещение тамошних граждан на территорию Украины порождает дополнительные вопросы и подозрения. В качестве представителей всего народа они наделяются частью вины за развязанную войну, а оппозиционеры – за собственную слабость, неспособность эту войну предотвратить, за компромиссы с властью. Кроме того, те 18% украинцев, которые в целом плохо относятся к россиянам, значительно активнее и громче выказывают свою позицию публично, чем «средний» украинец, составляющий большинство в опросах.
Показательно отношение к Алексею Навальному, который едва не расплатился жизнью за свое противостояние с Кремлем и сейчас остается для Запада ведущей оппозиционной фигурой и главным политическим заключенным в России. Но в Украине ему не могут простить былого увлечения русским национализмом и позиции по поводу аннексии Крыма: дескать, да, незаконно, однако Крым не бутерброд, чтобы его возвращать туда-сюда. От украинца нередко можно услышать, что Навальный, случись ему сменить Путина у власти, окажется ничем не лучше.
Без интереса, почти равнодушно отреагировали в Украине на вручение Нобелевской премии мира главному редактору «Новой газеты» Дмитрию Муратову. Лишь один информационный ресурс полностью опубликовал его нобелевскую речь в украинском переводе. Имя Муратова в нашей стране мало кому известно, и пытаться что-то узнать о нем и деятельности руководимого им коллектива никто особо не стремится.
Демонстративное отсутствие интереса к России и тамошним процессам – характерная черта нынешней Украины. Чаще всего в соцсетях под постами о российских реалиях встречаются комментарии: «А зачем нам вообще знать, что у них там происходит?» (в переводе с нецензурного). Безусловно, так проявляется травма войны. Россия – мощный и, кажется, вечный источник горя для Украины. Обозримой перспективы прекратить это негативное влияние не просматривается, отсюда реакция – отгородиться, заслониться, не видеть и не слышать.
Такая защитная реакция накладывается на другую. Обе майданных революции, каждая на новом этапе, утверждали и расширяли пространство украинского национального самоопределения. Каждый раз на стороне противников расширения выступала Россия, причем в 2013-2014 гг. уже вооруженная концепцией защиты и продвижения «русского мира». Именно под лозунгами этой концепции происходила аннексия Крыма, ею оправдывалось вторжение на Донбасс. Демографическая тревога в Украине, опасение утратить национальную идентичность под напором русской культуры, которую путинская Россия намеренно и демонстративно превращает в оружие, в результате лишь возрастает. Вопросы национального самоопределения оказываются напрямую связаны с вопросами войны и мира, с темой выживания. Это порождает и усиливает подозрительность ко всему не только российскому, но и русскому как к потенциальному проявлению того самого «русского мира».
Все эти обстоятельства действительно создают не самую комфортную среду в Украине для русскоязычной политической эмиграции из постсоветских стран с авторитарными режимами и из России в первую очередь. При всей очевидной важности того, насколько успешным будет украинское сопротивление многоплановому российскому давлению и насколько удачным окажется украинский опыт демократического строительства из постсоветского материала, Киев не становится объединяющим пунктом общего фронта интеллектуального противостояния Кремлю. И предпосылок, что ситуация изменится в обозримом будущем, пока не видно.
Однако и в дискурсе российских оппозиционеров Украина занимает далеко не то место, которое бы соответствовало ее значению в определении будущего всего макрорегиона и центральной позиции в противостоянии с путинской Россией. На том же Форуме свободной России* нет специальной секции, посвященной отношениям с Украиной, будто российская агрессия 2014 года не стала поворотным моментом в изменении отношений режима с внешним миром и не предопределила тренд на подавление инакомыслия. Совместных усилий по преодолению проклятья постсоветской судьбы, общего поиска путей выхода по-прежнему не наблюдается. Если считать, что российский режим прочен и долговечен, времени для объединения у его оппонентов впереди предостаточно. И все же затягивать не стоит. Ответы на наболевшие вопросы могут понадобиться внезапно и срочно.

________________________________________
*22 февраля 2019 года Роскомнадзор заблокировал сайт Форума на территории РФ. Решение о блокировке принял Таганский суд Москвы. В качестве основания указана статья 15.1 закона об информации — «Распространение запрещенной информации»

Фото: president.gov.ua/ru/ по лицензии Creative Commons Attribution 4.0
.